Петербургские тайны: три истории о людях и домах города на Неве
Рассказываем, что скрывается за фасадами северной столицы
Петербург всегда очаровывал местных жителей и туристов городскими легендами. С сохранностью архитектурных памятников или просто домов с удивительным прошлым городу на Неве повезло больше, чем Москве. Почти каждому зданию северной столицы «есть что рассказать». Краевед Эля Новопашенная в книге «За фасадом» собрала 25 историй о домах и людях. Мы решили поделиться с вами некоторыми из них.
Полицейское побоище в «Красном доме»
На улице Ткачей, 3 стоит пятиэтажка из красного кирпича. По официальной версии, ее построили в 1885 году как еще один цех мануфактурной фабрики Максвелла, но почти сразу дом был перепрофилирован в общежитие для рабочих. Помещение разбили на комнаты по 17 и 30 метров, расставили кровати и многоярусные нары и заселили аж 800 человек. В казармах для холостяков каждую кровать занимали по два человека, и спать приходилось по очереди. В «семейных» комнатах на пару выделялась одна кровать, в итоге дети чаще всего ночевали на полу.
Условия работы на фабрике Максвелла, как, впрочем, и на остальных предприятиях города, были нечеловеческими. Рабочий день длился по 14-15 часов, за любую провинность служащие могли лишиться выходных, а зарплата составляла от восьми до пятнадцати рублей, два из которых рабочие должны были платить за жилье. Неудивительно, что «Красный дом» стал одним из центров протеста на Невской заставе.
14 декабря 1898 года рабочие вышли на массовый митинг, несколько дней отказывались возвращаться к станкам и не выдавали организаторов стачки. 17 числа в дом нагрянуло полсотни полицейских. Специально для этого писарь запер собак, а мужики, отвечавшие за кухни, закрыли хозяйственные помещения. По их действиям рабочие догадались о грядущей облаве, достали дрова из кухонь, выпустили собак и встретили стражей закона во всеоружии. Битва продолжалась всю ночь. По официальным данным, убитых не было, но с обоих сторон были те, кто «лишился рассудка» из-за полученных ран.
Петербургский Джек-потрошитель на Лиговском
О знаменитом Джеке-потрошителе из Лондона знают почти все, его имя стало нарицательным, хотя до сих пор непонятно, так ли на самом деле звали знаменитого викторианского маньяка, ведь полиция его не поймала. А вот о петербургском «джеке», орудовавшем на Лиговке в 1911 году, почти не говорят. Однако его имя хорошо известно. В 1909 году Николай Радкевич — моряк, списанный с корабля «Мстислав Удалой», — держал в страхе всех девушек Лиговского проспекта. Он нападал не только на женщин, вовлеченных в проституцию. Однажды с криком «Смерть красавицам!» Радкевич пытался зарезать горничную, оказавшуюся близ Мальцевского рынка. Все девушки, убитые или пострадавшие от рук этого человека, были хорошенькими брюнетками.
Петербургского «джека», жертвами которого стали пять женщин, поймали через три месяца после первого убийства. Суд признал Радкевича вменяемым и приговорил к каторге, но тюремное общество решило иначе. «Потрошителя» убили на одном из этапов.
Как портной Льва Толстого замучил
В конце XIX века в доме на Жуковского, 11 располагались сразу два знаменитых ателье. Одно из них принадлежало еврейской семье Каплунов, которые и дали свою фамилию дому (до революции особняк так и назывался — дом Каплунов), второе — Александру Ивановичу Катуну, снимавшему там и хозяйственные помещения, и жилые комнаты. В 1907 году на имя Катуна пришло письмо из Ясной Поляны, от Николая Гусева, секретаря самого графа Льва Толстого. В записке было: «К вашему портновскому ремеслу, как ко всякому действительно полезному и нужному для жизни людей делу, Лев Николаевич относится с великим уважением». К посылке прилагалось несколько книг графа.
Окрыленный таким вниманием, Катун тут же опубликовал личное письмо Толстого в прессе и стал немедленно настаивать на аудиенции с писателем. Встреча состоялась через несколько лет и была освещена в газетах. Одна из заметок называлась «Поэт иголки и Лев Толстой» и описывала идиллическое знакомство двух талантов. Иначе этот визит выглядит в дневнике секретаря писателя:
«Из Петербурга приезжал дамский портной, автор портновского учебника. Провел в Ясной целый день и очень всех утомил. Расположился в одной из нижних комнат, как у себя дома, вечером обедал. Разослал всем своим знакомым открытки с приветом из Ясной Поляны. Все уговаривал Софью Андреевну принять от него в подарок сшитую им шелковую муфту. Но Софья Андреевна категорически от муфты отказалась, заявивши кстати, что она лично считает приличным только употребление меховых муфт. Татьяну Львовну портной принялся учить метать петли... В конце концов мы не знали, что делать с человеком, никак не хотевшим понять, что он уже достаточно злоупотребил вниманием хозяев. Наконец Лев Николаевич позвал портного в маленькую гостиную, и между ними произошел короткий разговор. Как после передавал сам Лев Николаевич, он сказал портному, что у каждого есть свое дело, — свое у него, Льва Николаевича, и свое у портного, — и что лучше без особой нужды не отрывать друг друга от этого дела. Высокая, вылощенная фигура портного выскользнула из гостиной и моментально ретировалась из яснополянского дома».
Из книги Эли Новопашенной «За фасадом»
Судя по всему, «пострадавшим» от навязчивости Катуна был не только Толстой. Портной усердно собирал и использовал в своих промо-материалах отзывы многих знаменитостей. Биографы полагают, что похвала в его адрес была единственным способом отвязаться от надоедливого кутюрье.
Понравились городские истории? Мы вас уверяем, что это далеко не все. О том, как винный погреб соседствовал с шиитской молельней, где располагались самые известные спиритические салоны и где находится дом из фильма «Брат», читайте в книге Эли Новопашенной «За фасадом: 25 писем о Петербурге и его жителях».
Автор материала: Раиса Ханукаева
